(Публикуется в свободном переводе с иврита. По материалам беседы ребе посвященной 19 Кислев 5718 году (1957) года.
— 1 —
Комментируя стих из недельной главы «Ваишлах»: «И были у меня бык и осел, мелкий скот, раб и рабыня», — слова Якова, переданные им брату Эйсаву, по возвращении из дома Лавана, Мидраш говорит: «»осел (хамейр)» — это царь Мошиах, как сказано: «нищий и сидящий на осле»». Извещая брата о своем возвращении и о результатах своей службы у Лавана, Яков намекает Эйсаву на приход Мошиах. Но почему именно словом «хамейр (осел)»?
Этот вопрос еще более усиливается в свете того, что сказано в Талмуде: «В одном месте написано [что Мошиах придет] «…с облаками небесными», в другом месте — [что он будет] «нищим, сидящим на осле». [Так как же все-таки придет Мошиах? Объясняет Талмуд, что речь идет о двух альтернативных путях его прихода:] Заслужили — «с облаками небесными», не заслужили — «нищий, сидящий на осле». Почему же тогда Яков, который, как объясняется в книгах, был готов к Освобождению уже к тому моменту, когда вернулся от Лавана, завершил в отношении «относящейся к нему доле мира» работу по ее совершенствованию и переборке, намекает Эйсаву на вариант прихода Мошиаха, «нищий и сидит на осле», а не «с облаками небесными»?
— 2 —
В книге «Пиркей деРабби Элиезер» говорится, что осел Мошиаха («нищий и сидящий на осле») — тот же осел, что принадлежал Мейше («…и посадил их на осла» [«Шмейс» 4:20]), и тот же, который принадлежал Авроом-овину («и оседлал осла его» [«Брейшис» 22:3]). Авроом-овину, Мейше-рабейну и Мошиах представляют из себя продолжение одного и того же [целого]: Авроом «открыл две тысячи лет Торы», Мейше-рабейну принял Тору на горе Синай и передал ее Израилю, а цель дарования Торы должна быть раскрыта Мошиахом.
— 3 —
Cуществует, однако, разница в том, как использовали осла Авроом, Мейше и (будет использовать его) Мошиах.
В процитированном «Пиркей деРабби Элиезер» отрывке из Торы говорится об осле, на которого Авроом-овину погрузил дрова, отправляясь приносить в жертву своего сына Ицхока. Осел Авроом-овину вез лишь дрова и нож для шхиты, в то время как сам Авроом и его слуги шли пешком. То есть использование осла ограничивалось перевозкой предметов, помогающих человеку, но не предназначалось для перевозки человека самого.
Возвращаясь в Египет для того, чтобы вызволить евреев из рабства, Мейше посадил на осла жену и сыновей. Жена и дети — самые близкие человеку люди (без сомнения, более близкие, нежели дрова и нож). Жена названа Торой «помощником, соответствующим» человеку, подобным его телу, а сын — «другом своего отца», частью самого человека.
[Но лишь] царь Мошиах воссядет на осла сам.
— 4 —
Зачем нужен осел? Для того чтобы добраться до цели, которой человек не может достичь, продвигаясь пешком, по причине высоты этой цели или ее отдаленности. Так же обстоит дело и с «восседанием на осле» в духовном смысле этого слова (на осле — «хамейр», в понимании «хеймер» — материальность, в соответствии с известным толкованием Бешта на стих Торы: «Если увидишь осла…» [«Шмейс» 23:5]: за счет переборки и очищения «хумриус» — материальности [слово, образованное от слова «хеймер»], появляется возможность такого поднятия, возможность достижения таких уровней, которых сама душа не в силах достигнуть, и как сказано: «Большие урожаи — силой быка»).
Обсуждая вопрос о том, почему на свою готовность к приходу Мошиаха Яков намекнул Эйсаву словом «хамейр (осел)», мы пришли к необходимости вникнуть в духовный смысл произнесенных Яковом слов. В соответствии с толкованием Бешта за счет переборки и очищения «хеймер» — материальности [истолкованное БеШТом из «хамейр» — осел], у души появляется возможность такого поднятия, которого сама она не в силах достигнуть.
Задействованность «хеймер (материальности)» в Служении было различным на разных этапах существования мира. Анализ роли материальности в Служении до дарования Торы — Авроом-овину; после дарования Торы — Мейше-рабейну и во времена, достижение которых является целью Сотворения мира, — времена Мошиаха, — мы сможем дать ответ на поставленный в начале беседы вопрос.
— 5 —
В дни Авроом-овину — в начале «двух тысячелетий Торы» — материальность еще не обладала способностью поднимать человека к святости, поскольку святость раскрывалась в ней. Говорится, что в дни Авроом-овину в силе по-прежнему было положение вещей, описываемое Торой словами: «Жители Рейми не спустятся в Сурью». [В Торе хасидизма объясняется, что эта фраза описывает положение, царившее в мире до дарования Торы, когда верхние миры (духовность) не могли спускаться и раскрываться в нижних (материальность), а нижние — не могли подняться вверх]. Работа по переборке материальности приводила, впрочем, к тому, что материальность становилась вспоможением человеку в некоторых областях его Служения, но не более того.
В дни Мейше-рабейну появилась возможность посредством материальности поднимать в святость нижние аспекты самого человека, поскольку после египетского рабства и дарования Торы очищение материальности мира достигло такой степени, что у материальности появилась возможность через выполнение заповедей подниматься к святости [и, в определенной степени, соединяться с ней].
В этом заключается различие между Служением Все-вышнему до и после дарования Торы. Перед дарованием Торы материальный предмет не мог служить «сосудом» для духовности, поэтому работа с материальностью выражалась лишь в стараниях, направленных на то, чтобы мир не служил святости препятствием или [быть может] даже помогал ей, но не в том, чтобысама материальность превращалась в святость [т.е. сам предмет становился святымпредметом].
Примером тогдашней задействованности материальности в Служении могут служить «ветки и каналы», которые использовались Яковом, [во время истории с пятнистым скотом, произошедшей в завершении его службы у Лавана]. Как известно, эти «ветки и каналы» служили привлечению духовного света, ставшего, в итоге, источником богатства Якова,] вниз — в мир, подобно [эффекту, производимому] сегодняшними тфиллин. Однако при этом свет святости не привлекался внутрь предметов, которые Яков использовал, не соединялся с ними. Предметы эти не становились [подобно тфиллин] святыми предметами, источающими свет святости.
После дарования Торы предмет, с помощью которого осуществлялась заповедь, получил способность «освящаться». Материальность мира обрела возможность служить «сосудом» для Б-жественности. Впрочем, также и тогда материальность была способна производить поднятие лишь в том, что «прилагаемо» к человеку («жена, как плоть его, и сыновья, как друг отца») — в раскрытых силах души, спустившихся вниз и одевшихся в материальное тело.
И только с приходом Машиаха произойдет [то, о чем сказано:] «Нищий и сидящий на осле» — даже самые высокие аспекты в душе человека («хайа» и «ехида») будут приходить к поднятию посредством материальности, поскольку тогда (во времена Мошиаха) раскроется преимущество тела над душой: «Женщина… — корона мужа своего».
С приходом Мошиаха раскроется истинный источник сотворенного «ейш» — материальности, то, что она, на самом деле, и есть «ейш аамити» — истинное существование, и за счет «переборки материальности» — «ейш анивро» — произойдет поднятие и самой сущности души.
— 6 —
Из вышесказанного становится понятен намек, скрытый в словах благословенной памяти мудрецов: «Зоху (заслужили) — «с облаками небесными», лей зоху (не заслужили) — «нищий и сидящий на осле»». «Зоху (заслужили)» — имеет один корень со словом «зах (чистый)». Таким образом — «зоху»: за счет работы с «чистым» — духовным — мы можем прийти лишь к раскрытию Мошиаха в аспекте «с облаками небесными» — к раскрытию «прямого света»: сверху вниз, поступенчато; «лей зоху» — за счет работы с грубой материальностью, благодаря работе по очищению («лезакех») и переборке материальности мира мы можем прийти к гораздо более высокому раскрытию: «нищий и сидящий на осле» — к раскрытию «отраженного света»: снизу вверх. Переборка материальности может позволить душе достигнуть уровня, которого она сама не может достигнуть.
В соответствии с этим толкованием, слова Якова: «Были у меня бык и осел» [означают: ] «Работа моя «с Лаваном» — по переборке материальности — привела меня к высочайшему раскрытию — «нищий и сидящий на осле».

Рав Шмуэль Соминский