(Публикуется в свободном переводе с иврита. По материалам беседы ребе на 20 Мархешван 5713 (1952) года.
— 1 —
Следующую дальше историю я рассказывал неоднократно, однако, поскольку сегодняшний день — 20 Мархешван — день рождения ребе, душа его в раю, [рабби Шолом Дов-Бера, пятого любавического ребе] отца предыдущего любавического ребе, я расскажу его еще раз.
Каждый год в день своего рождения Ребе Шолом Дов-Бер (Рашаб) заходил к дедушке — ребе «Цемех-Цедеку» для того, чтобы попросить у него благословение. (Возможно, что того же обычая придерживались другие внуки «Цемех-Цедека»). В очередной раз, когда ребе (ему в то время было четыре или пять лет (ребе Рашаб родился в 5621 году, а в Нисане 5626 года ребе «Цемех-Цедек» уже покинул этот мир), он пришел к «Цемех-Цедеку» и расплакался. На вопрос дедушки: «Почему ты плачешь?», — ребенок ответил, что учил в «Пятикнижии» (или слышал от кого-то), что Все-вышний раскрылся нашему праотцу Авроому (тогда изучалась в Торе недельная глава «Ваейро»), и он плачет, потому что ему Все-вышний не раскрывается.
Ответил «Цемех-Цедек»:
— Когда еврей (в другой интерпретации: когда еврей-праведник) в 99 лет приходит к решению сделать себе обрезание, он достоин, чтобы Все-вышний ему раскрылся.
Ответ «Цемех-Цедека» успокоил ребенка, и он перестал плакать.
— 2 —
Несмотря на то, что это событие случилось с ребе, когда он был совсем ребенком, до бар-мицво [совершеннолетия — возраста, когда еврей становится обязанным в выполнении заповедей Торы] и даже до наступления так называемого «возраста воспитания» [как определяется этот возраст, мы обсуждали, занимаясь законами праздников Тишрей], следует вынести из рассказанного некоторый урок. То, что ребе рассказал ее своему единственному сыну — предыдущему ребе, а тот пересказал ее снова, причем с намерением, чтобы эта история стала известна всему миру, — показывает, что она касается и нас.
Вопрос, заданный ребе Рашабом, и ответ, который дал на него ребе «Цемех-Цедек», учит нас двум вещам:
— 3 —
[Первое.] Бывает, что человек, достигший вполне взрослого возраста, на духовном уровне остается маленьким ребенком. Как заметил предыдущий ребе, годы еврея не измеряются отметкой в его паспорте. Достигший преклонных лет еврей, с точки зрения его истинного, духовного возраста — возраста в выполнении Торы и заповедей, — может быть «ребенком, забавляющимся под столом». Из того, что маленький мальчик — ребе Рашаб плакал из-за того, что Все-вышний не раскрывался ему, следует заключить, что каждый еврей, в каком бы положении ни находился, — даже тогда, когда он еще не достиг «возраста воспитания», не обладающий пониманием [духовных материй] в такой мере, что не только сам не способен понимать, но и не может получить понимание от другого, — он также достоин стремиться, и стремление это может быть до такой степени сильным, что выразится в слезах (ведь именно то, что [неудовлетворенное] стремление выражается в слезах, показывает, что оно относится к понятию, выходящему за пределы разума человека и, неспособность охватить предмет стремления разумом, вызывает слезы, как выражение части понятия, которую разум не смог постигнуть), — он также достоин стремиться, чтобы Все-вышний раскрылся ему, подобно тому, как раскрылся нашему праотцу Авроому.
— 4 —
Более того, он достоин стремиться раскрытию, того уровня, какое посетило Авроома, после совершения им заповеди обрезания («ваейро эйлов авайе (раскрылся ему Все-вышний)» [слова из стиха из нашей недельной главы] относящиеся именно к этому этапу жизни Авроома).
Б-г раскрывался Авроому и до выполнения заповеди обрезания, однако раскрытие б-жественности, которое Авроом смог «вместить» после выполнения этой заповеди, было существенно больше. Тогда АврОм уже назван был «АврООмом», с добавлением буквы «эй» [в русской транскрипции — второе «О»]. В соответствии с толкованием Геморы, при изменении имени Авроому было дано владычество над пятью [«эй» по цифровому значению равняется пяти] органами: глазами, ушами и членом, — органами, над которыми, по природе, человек не имеет власти. [Он может отвернуть глаза от того, что не хочет или не должен видеть, но не может не видеть, если перед глазами разворачиваются те или иные события, то же — в отношении других органов]. После того, как «АврОм» — без буквы «эй» — достиг власти над органами тела, по природе подвластными человеку, — АврООму свыше даны были силы на то, чего он не мог бы достигнуть сам.
Само собой разумеется, что раскрытие Б-жественности Авроом-овийну после обрезания происходило на уровне более высоком, чем до этого. Вместе с тем, каждый еврей, также и тот, кто в духовном понимании «не достиг еще возраста воспитания», достоин требовать и требовать настоятельно, чтобы Святой, благословен Он, раскрылся ему подобно тому, как раскрывался Авроом-овийну после выполнения тем заповеди обрезания.
История, рассказанная ребе мелех аМошиах ШЛИТА 20 Мархешван 5713 года — в день рождения пятого любавического ребе Шолом Дов-Бера рассказывает о том, как на заданный в слезах вопрос пятилетнего ребе Рашаба: «Почему Все-вышний не раскрывается мне?» дал ответ ребе «Цемех-Цедек»: «Когда еврей-праведник в 99 лет приходит к решению сделать себе обрезание, он достоин, чтобы Все-вышний ему раскрылся».
Вопрос, заданный ребе Рашабом, и ответ, данный на него ребе «Цемех-Цедек», сказал тогда ребе, учит нас двум вещам. Первое, то, о чем мы говорили на прошлом уроке: каждый еврей, вне зависимости от его духовного уровня, достоин стремиться к тому, чтобы Все-вышний ему раскрылся так, как раскрывался великому праведнику — нашему праотцу Авроому.
— 5 —
[Второе.] Из ответа «Цемех-Цедека», что раскрытие Б-га Авроом-овийну произошло потому, что он «понял, что ему надлежит обрезать самого себя», можно понять еще одну вещь.
Несмотря на то, что каждый еврей достоин стремиться и требовать, чтобы Все-вышний ему раскрылся, для достижения этого необходима определенная подготовка — осознание необходимости «обрезать самого себя».
Каждый из евреев может достигнуть самого высокого [духовного] уровня. В [книге] «Тоно д’вей Элийоу» говорится, что каждый еврей обязан вопрошать: «Когда же достигнут деяния мои деяний отцов моих Авроома, Ицхока и Янкева?!» (То, что Авроом перечисляется здесь вместе со своими потомками — Ицхоком и Янкевом, показывает, что речь про Авроом-овийну идет после совершения им обрезания). Но, несмотря на многочисленные достоинства, приобретенные евреем и утвержденные им в реальной жизни или, по крайней мере, наличествующие в потенциале, он обязан знать, что ему все еще следует обрезать самого себя.
— 6 —
Более того, также те, кто сумел раскрыть в себе подобные достоинства в реальной жизни, — праведники, властвующие и над органами тела, которые, по природе человека, не могут быть подвластны ему, — подобные Авроом-овийну, должны знать, что им надлежит «обрезать себя».
В качестве примера способности управлять неподвластными человеку органами можно привести историю про ребе Рашаба.
Однажды ребе Рашаб пожаловался на отсутствие слуха в одном из ушей. В процессе разбирательства выяснилось, что в Субботу, когда ребе произносил маймор хасидизма, в соседней комнате происходила беседа, мешавшая выступлению. Зная, что весь смысл его существования, в данный момент, заключается в том, чтобы раскрывать слова Торы хасидизма, ребе «выключил» слух своего уха, обращенного к комнате, где происходила беседа, служившая помехой для произнесения маймора.
В этом же смысл приводимого ребе Рашабом в одном из майморим, что праведники «устраняли» свое зрение или слух, когда они мешали их б-жественной душе. [Некоторые] праведники властвуют [в том числе] над чувствами, которые, с точки зрения природы человека, ему не подвластны.
Также и подобные праведники должны знать, что им следует «сделать обрезание себе».
— 7 —
Причиной этого является то, что существование «крайней плоти», — [возможно,] очень тонкого и незаметного изъяна, сокрытия Б-жественности на уровне источника души, может, спустившись в материальность мира, выразиться в [самых] низких вещах.
И это то, что ребе «Цемех-Цедек» ответил ребе Рашабу: «…еврей- праведник в девяносто девять лет приходит к решению сделать себе обрезание…»
Столетний — тот, кто «перебрал», очистил и «поднял [в святость]» все десять сил своей души, каждая из которых состоит из совокупности всех десяти [(итого 10х10=100 сил)]. Такой человек может не опасаться, что в нем есть изъян, поскольку у него нет никакого соприкосновения с материальностью мира.
Об этом сказано в Мишне: «…столетний как будто бы умер, ушел и устранился из мира». На первый взгляд, непонятно: все предыдущие перечисленные в этой мишне возрасты служат наставлением к практическому служению: «пятилетний [годится] для [изучения] Письменной Торы; десятилетний — для Мишны, тринадцатилетний — для [выполнения] заповедей и т.д.». Какое наставление скрывается в том, что «…столетний — как будто бы умер, ушел и устранился из мира»? [Столетним Мишна называет того, кто] «перебрал» и «поднял» к абсолютной полноте все десять сил своей души, «перебрал» каждую из них, как она составлена из совокупности всех десяти, «перебрал» их вплоть до мельчайших частностей. Именно тогда он называется «столетним», который как будто «ушел и устранился из мира». Прервались его взаимоотношения с материальностью и теперь ему нечего опасаться. То, о чем в другом месте сказано: «Нет в нем дурного начала».
Тот же, кто «достиг [лишь] 99 лет» и [может быть, лишь ненамного, но] не закончил детальную работу по переборке десяти сил души, «нуждается в обрезании», поскольку через цепочку преобразований (не ту цепочку, которая связывает верхние миры с нижними, но цепочку подобных преобразований внутри самого человека, являющегося подобием мира) его недостаток может выразиться также и в [самых] низких вещах.
Впрочем, находясь в состоянии «битуля» [это понятие обсуждалось в предыдущей беседе ребе], осознавая, что ему все еще предстоит «совершить обрезание», признавая, что его духовное состояние не таково, каким должно быть, и ему все еще необходимо измениться, человек становится пригодным для поднятия на самые высокие духовные ступени. Благодаря битулю он становится достоин того, о чем сказано: «Ваейро эйлов авайе (Раскрылся ему Все-вышний)» в мере, подобной той, [которой удостоился] Авроом-овийну после выполнения заповеди обрезания. Он становится АврООмом «с добавлением буквы «эй», властвующим над всеми своими чувствами, также над теми, над которыми, по природе человека, властвовать невозможно.
Более того, становится властелином над своей долей в мире [той частью существования мира, которую именно ему поручено изменить и превратить в сосуд для Б-жественности и которую только в его силах превратить в подобный сосуд]. Он делается властелином над своими чувствами, властелином над своей долей в мире и всем, в чем он нуждается для Служения Все-вышнему: как в отношении того, что касается детей, также в отношении того, что касается здоровья и пропитания, и всего этого в достатке.
Рав Шмуэль Соминский