(Публикуется в свободном переводе с иврита. По материалам беседы ребе, произнесенной на третью ночь Хануки года 5714 (1953) года).
В событиях Хануки можно выделить два величайших чуда. Одно — победа в войне, которую евреи вели силами, ничтожными по отношению к силам противника, и все же победили. Второе чудо, в честь которого праздник получил свое название, — является чудо с кувшинчиком масла, произошедшее в связи с необходимостью возобновления храмового Служения.
* * *
Немного о сюжете.
Когда грекам удалось захватить Храм, они постарались осквернить все, что в нем находилось. На святом жертвеннике греки сжигали некошерных животных, металлическими предметами повредили плиты, из которых были сложены пол и стены Храма (что сделало необходимым их замену), не забыли осквернить кувшинчики с маслом, предназначенным для зажигания меноры. Сделать это, собственно, было не так сложно. Кувшины были запечатаны перстнем первосвященника. Для того, чтобы осквернить масло, достаточно было откупорить кувшины, что греки и сделали.
Захватив Храм и изгнав врага с территории Иерусалима, евреи захотели сразу возобновить храмовое Служение. Категорической необходимости в возжигании меноры для этого не было. Главным в храмовой службе является принесение жертвоприношений, а оно не откладывается по той, например, причине, что масло для меноры отсутствует. Более того, с точки зрения Закона, евреи могли зажечь менору, используя оскверненное масло. Согласно «Шульхан Оруху» (еврейскому законодательному кодексу), вопросы чистоты и нечистоты в ситуации, когда речь идет об общественных нуждах, отменяются, а зажигание меноры в Храме — заповедь, осуществляемая от имени всего Народа.
Несмотря на это, по непонятной, с точки зрения логики, причине евреи пожелали, чтобы Служение в Храме было начато по-другому. Они стали разыскивать чистое масло. Безуспешно был обыскан весь Храм. Надежды на то, чтобы найти требуемое, не осталось, но тут Все-вышний сотворил чудо, и один-единственный кувшинчик с маслом, запечатанный перстнем первосвященника, удалось обнаружить. (Впоследствии чудо имело продолжение: количества масла, достаточного на один день горения, хватило на неделю, но это уже не имеет прямого отношения к нашим рассуждениям).
* * *
Возникает известный вопрос: зачем это было надо? Зачем вообще необходимо было зажигать менору? Если ее было необходимо зажечь, то по какой причине надо было сделать это способом, которого не требует даже «Шульхан Орух», — использовать именно чистое масло? Наконец, если для зажигания меноры действительно было необходимо чистое масло, почему это нужно было сделать моментально, но никак не через семь дней, когда оскверненные мертвым телом (во время военных действий) очистились бы и смогли приготовить новое масло для меноры?
Подобный вопрос может относиться не только к истории с менорой. Можно задать его в отношении общего подхода евреев к Служению.
Любую заповедь можно выполнить по-разному. Либо, не предъявляя к ее выполнению особых требований, выполнить ее «по минимуму», таким образом, что, пусть выполненная некрасиво, она будет «зачтена» Все-вышним. Либо — хорошо, в соответствии с требованиями «Шульхан Оруха».
Существует еще одна возможность: выполнить заповедь «лучше, чем хорошо»: украсить ее, предъявляя к осуществлению заповеди бОльшие требования, нежели к нему предъявляет «Шульхан Орух».
Различные религиозные течения в Иудаизме исповедуют различный подход к Служению. Кто-то заявляет, что сегодня Закон необходимо соблюдать точно так же, как это делали евреи в течение тысяч лет со дня дарования Торы. Другие не согласны с этим и утверждают, что в наше «новое время» — в новых условиях, для того, чтобы еврейский народ остался еврейским народом, — необходимо пойти на определенный компромисс. «Многие заповеди, — говорят они, — невозможно сегодня выполнять с той же ревностностью и в той же полноте, что раньше».
Своей беседой ребе отвечает на вопрос о том, почему бескомпромиссный подход к еврейскому воспитанию, Служению Все-вышнему, необходим, и не только необходим, но и обязателен. Ребе делает это, пользуясь наставлением, получаемым нами из истории ханукального чуда с кувшинчиком масла.
— 1 —
В событиях Хануки мы находим два, на первый взгляд, противоположных момента.
1) Сказано в книгах, что название праздника — «Ханука» — происходит от слова «хинух (воспитание)». Таким же образом, согласно простому смыслу, следует понимать выражение «ханукас амизбеах (обновление жертвенника)» и «ханукас Бейс-аМикдош (обновление, «воспитание», «приучение» к Службе, Храма)», — как начало осуществления служения, заповеданного Все-вышним заново (как в Храме, в целом, так и на жертвеннике и с помощью храмового светильника — меноры, в частности). [То есть речь здесь идет именно о начале Служения, о возможности выполнить заповедь зажигания меноры].
2) [Однако] основным чудом Хануки Тора полагает чудо, произошедшее с кувшинчиком чистого масла, запечатанного личной печатью первосвященника. [А отсутствие чистого масла не являлось помехой началу Служения в Храме и даже зажиганию в Храме меноры]. С точки зрения алохи (буквы Закона), можно было зажечь храмовый светильник также с помощью оскверненного масла, поскольку «тумо д’хуйо бецибур (вопросы, связанные с осквернением в Храме, отменяются, если речь идет об общественных нуждах)». И, несмотря на это, проявляя свою любовь к евреям, Все-вышний сотворил чудо, которое сделало возможным начало выполнения заповеди [возжигание меноры] «с украшением» — не просто выполнения заповеди [что было возможно и раньше], а красивого выполнения заповеди — вне любых компромиссов, даже компромиссов, основанных на законодательных решениях «Шульхан Оруха».
Таким образом [совмещением этих двух моментов], праздник Ханука дает нам общее наставление, относящееся ко всему святому Служению в целом. Все, что относится к Служению Все-вышнему, должно осуществляться с самого начала красиво и в абсолютной полноте.
— 2 —
То же самое имеет отношение к воспитанию еврейских детей.
С самого начала воспитания еврейство должно даваться им в форме, лишенной всяких компромиссов.
Обещание, данное Торой, — «гам ки язкин лей йосур мимено (когда состарится, также не свернет с нее [- с дороги Торы и заповедей])» не может быть реализовано, когда в качестве основного подхода избирается следующий: «Когда ребенок подрастет, и ему придется столкнуться со сложностями жизни в материальном мире, тогда, и только тогда, ему будет объяснено, как бороться с этими сложностями, какими путями победить их. Тогда он узнает, что не следует бояться никаких препятствий и помех в Служении Все-вышнему, и от него требуется способность к самопожертвованию ради этого Служения.
Если [родители ребенка] хотят, чтобы «ки язкин (когда [тот] состарится)», он смог устоять в испытаниях, которые выпадут на его долю, — необходимо начинать прививать ему бескомпромиссность, способность к самопожертвованию, с раннего детства. Именно поэтому все мудрецы Израиля прикладывали огромные усилия к воспитанию еврейских детей и старались достичь того, чтобы процесс еврейского воспитания и образования основывался на чистоте Святости. Они боролись за каждую деталь процесса воспитания, даже за те, которые, на первый взгляд, кажутся не слишком важными, поскольку знали, какую важность на всю оставшуюся жизнь несут в себе годы воспитания для ребенка. Они знали, что следует наделить ребенка необходимой энергией и необходимым оружием для того, чтобы он смог устоять в борьбе, которую ему придется вести в течение жизни.
Тора уподобляет человека дереву — «Ки оОдом эйц асодей (Человек — древо полевое)». Когда в подросшем дереве появляется трещина, она наносит вред только там, где она появилась. Однако, когда трещина есть в зерне, из которого дерево должно вырасти, возможно, что из-за нее — одной трещины — дерево вырастет уродливым.
— 3 —
То же — в отношении воспитания.
Если в зрелые годы, пройдя половину своего жизненного пути, человек приходит к решению о необходимости компромиссов в Служении, это решение извращает только те годы, на которые оно принято. Сорок лет еврей жил, не делая в Служении Б-гу никаких компромиссов, а когда оступился и в течение года жил по другим, компромиссным законам, — сорок прежних лет, стоящие за его спиной, дают ему силы, в конце концов, полностью отвергнуть компромисс и соединиться с подлинным еврейством.
Однако, когда речь идет о молодых людях, которым воспитание с самого начала предъявляет «компромиссный Иудаизм», — жар стремления и ревность за идеалы Иудаизма отнимаются от них на всю жизнь. И, в дополнение к «трещине» — изъяну, который наносится подобным воспитанием душе еврея во времена его молодости, подобный подход может повлечь за собой то, что еврей вырастет ущербным человеком.
— 4 —
Да, действительно, каким бы ни был еврей, он остается евреем. Однако […], несмотря на то, что благодаря особой удаче такому человеку обеспечена доля в будущем мире, мы нуждаемся в молодом еврейском поколении в мире этом, нуждаемся в поколении здоровых духовно и, по причине этого, также здоровых материально евреев, способных завоевать мир не только для себя, — так, что их часть в мире станет Святилищем для Все-вышнего, но и для предшествующих поколений [по той или иной причине, лишенных такой возможности].
— 5 —
Есть [в Служении] детали, которые, на первый взгляд, кажутся незначительными и, по важности, подобными волосу. Однако возможно, что именно этот «волос» является тем, из чего, по словам Талмуда, берет всю свою жизненность ейцер-оро (дурное начало в еврее), а «злодеям это кажется нитью волоса».
Каким образом еврей, не дай Б-г, может стать злодеем? Еврей по своей природе хочет выполнять волю Все-вышнего, каким же образом он может начать противостоять Все-вышнему до такой степени, чтобы называться злодеем? Это становится возможным только потому, что человеку кажется, что совершаемый им поступок незначителен, ничего, в конечном итоге, не решает, в то время как иногда это совсем не так. По отношению к уровню какого-то человека именно этот поступок, будучи совершен, может перевесить чашу весов и сделать так, чтобы он был назван праведником и был записан и запечатан [в книгу жизни] на вечную жизнь или, не дай Б-г, был назван злодеем […] И из-за чего?! Из-за поступка, значимость которого [казалась] подобной волосу!..
Если у человека не хватает разума осознать, что от данной детали в наибольшей мере зависит его сущность, а в наше время все более распространенным и ясным становится такое положение вещей, есть возможность прийти к такому выводу «от противного», оценив сопротивление «противника». [Подобно тому, как в материальной борьбе] видя, что противник отстаивает нечто с огромной энергией, согласен потратить огромное количество сил и средств, утратить поддержку всех, чьей поддержкой он пользовался прежде, только бы не поступиться этим частным «нечто», само это служит для нас доказательством, что данной частностью не можем поступиться и мы […]. Так в дни гонений на евреев Талмуд запрещает им менять даже [еврейский вид] «шнурков сандалий», поскольку от этой вещи, «подобной по значению волосу», зависит то, останется ли человек евреем.
— 6 —
Дополнительное указание в отношении важности того, что иногда кажется незначительным.
[Анализируя еврейскую историю,] можно увидеть, что каждая беда, которая приходила к евреям, начиналась, по определению благословенной памяти Мудрецов, с того, что «Каждый, льстящий злодею, в конце концов попадает в руки его».
За последние годы стало общепонятным то, что люди, в течение долгих лет стремившиеся к компромиссам [в Служении] и полагавшие, что этим они смогут «завоевать молодое поколение» (имея в виду, что находящиеся на харедимной стороне, разумеется, останутся в своей полноте), не только потеряли, таким образом, молодежь, которую хотели повести путем компромиссов, но внесли ослабление и в ряды той молодежи, которая находилась под их влиянием и видела себя «находящимися на харедимной стороне».
В отличие от них те, кто 10 — 20 лет назад продолжал двигаться своим путем, следуя тому […], что [в Служении] запрещается поступаться даже самой незначительной, на первый взгляд, частностью, в особенности в вопросах воспитания, — пришли в своей деятельности к успеху.
— 7 —
Дополнительные силы кошерному воспитанию дают и те, кто [непосредственно] занимается воспитанием молодежи, как воспитанием тела, так и воспитанием души, и те, кто поддерживает их деньгами.
И даже когда приходят к нему и говорят: «Что ты делаешь? Зачем ты стоишь на своем и отдаешь деньги на ешиву для того, чтобы впоследствии ее студенты выросли лентяями, людьми, у которых нет никакой связи с материальной жизнью?! Тот отрастит бороду, другой напялит длинные одежды, — а ты будешь виноват в том, что выросли люди, которые, выйдя в мир, не будут иметь представления о том, как в нем устроиться!» Даже тогда остается у него уверенность [в собственной правоте] и силы не обращать внимания на подобные слова, а, более того, вынести из них указание: поскольку противник с такой энергией противостоит его действиям, — само это является доказательством, что именно в этих действиях скрыта возможность спасения еврейского народа. Поэтому он не только не будет сокращать усилия, прилагаемые в направлении кошерного воспитания, душой своей, или телом своим, или имуществом своим, или и тем, и другим, и третьим вместе, а, напротив, с того дня и дальше будет работать в этом направлении со все большей и большей энергией. И это дает силы самому молодому поколению. Когда задают им вопрос: «Товарищи ваши тоже получают еврейское воспитание, но воспитание, лишенное ревностности и мелочных деталей. Почему вы должны украшать заповедь до такой степени?», они отвечают: «Смотрите: вот бизнесмен, который согласен с нашим мировоззрением, вот богатый человек, который учится вместе с нами».
А особой похвалы достойны те, кто взращивает своих учеников, не обращая внимания на испытания, продолжают следовать вышеупомянутому пути в воспитании, организаторы еврейского воспитания, не жалеющие своей души, тела и имущества, отдающие своему делу все, что возможно, а с течением времени безусловно дадут больше, чем они могут, для того, чтобы дать силы [еврейскому] воспитанию в чистоте Святости и в б-гобоязненности.
— 8 —
Когда мы стоим на дороге, называемой Торой «Ханейх ленаар ал пи даркей! (Воспитывай ребенка по пути его!)», отвергая любые компромиссы, — в соответствии с наставлением, даваемым нам праздником Хануко. Тогда евреи не только не захотели облегчить для себя выполнение заповеди святой меноры, но не захотели воспользоваться даже послаблением, разрешение на которое дает «Шульхан Орух», и сказали: «Мы хотим чуда! Поскольку мы хотим чистого Святилища, чистой меноры, чистого масла!» Тогда и распространение света будет соответствующим.
И так же, как тогда Все-вышний помог им, и за короткое время все уровни были «отданы в руки занимающихся Торой Твоей», и свершилось обновление Храма лампадами, которые светят нам до сегодняшнего дня до такой степени, что даже когда «заходит Солнце» — когда на улице темно и продолжает темнеть, свет остается в еврейских домах и «усиливается» каждую ночь. Подобно тому, как Все-вышний «сделал чудеса отцам нашим в их дни», мы должны быть уверены, что «вскоре — в наши дни» мы удостоимся того, чтобы чистое Святилище, построенное свыше, спустится к нам, и необходимо лишь приготовить снизу место для того, чтобы он мог быть там основан.
И еврейские дети, и евреи среднего и старшего поколения осветят этот Храм и весь мир, который его окружает, не просто свечой заповеди, но свечой предельно чистой и предельно святой. А это привлечет за собой присутствие Благословенного в нижние миры, и мир, бывший до этого материальным, станет Святилищем для Ш’хины Его, благословенного.
Рав Шмуэль Соминский